Ночь плавно вошла в свои права, заставляя все живое скрываться по своим жилищам. Удачно поохотившись, мужчина не захотел сразу возвращаться в замок. Лес манил его своим спокойствием и тишиной, что словно неведомое покрывало укрыло все вокруг. Все живое давно уже погрузилось в сон, неслышны были даже пение птиц, лишь изредка можно было услышать уханье совы.
Убрав руки в карманы брюк и облокотившись о дерево, он стал думать о Джейн. Ему нравилась эта малышка, в ней он находил родственную душу, видел какая она на самом деле ранимая. Жизнь обошлась с ней очень жестоко, он видел, какой бывает Джейн безжалостной на казнях, но так же видел, как преображаются ее глаза и улыбка, когда она смотрела на него. Карлайл понимал, что девушка влюбляется в него, но вот только воспринимал ее исключительно, как друга и не более. Он не мог переступить через себя и позволить себе соблазнить ее. Ведь обращенная в столь юном возрасте, пусть и выращенная в вампирском мире, в глубине душе она оставалась ребенком. Маленькой беззащитной девочкой, обиженной на весь человеческий мир. И то, с каким наслаждением она мучила своих жертв, говорило не о ее жестокости, а о том, что она хочет увидеть одобрение в глазах владык.
Неожиданно тишину ночного леса нарушил легкий хруст веток, мужчина оторвался от дерева и посмотрел в сторону прозвучавшего звука. Из-за деревьев появилась миниатюрная фигурка в темной накидке и медленным шагом направилась к нему. В глазах Джейн он увидел столько решимости, что еще никогда не встречал раньше. Она подошла к нему вплотную. Светлый локон выбился из всегда идеальной прически, придавая ее фарфоровому личику некую женственность. Она смотрела на него чисто и открыто. Лишь с ним Джейн могла позволить себе это - девушка становилась искренней и по-детски непосредственной. Черты лица разглаживались, придавая им мягкость. Во взгляде появлялась некая лукавость и озорство, что, несомненно, шло ей. Джейн привстала на цыпочки и, ухватившись за лацканы его пиджака, притянула к себе ближе и коснулась пухлыми губами его губ. Поцелуй был нежным и невинно детским. Ее губы несмело прошлись по сжатым губам мужчины, язык скользнул по нижней губе, намекая, чтобы он пустил ее дальше. Но ничего не последовало.
- Джейн... - прошептал Карлайл, мягко отстраняясь от нее, - … нет. Я не могу.
- Почему? - тихо спросила она.
- Ты не такая, как все, - ответил он, не замечая, что делает ей тем самым больно. – Я не имею право губить твою душу.
- О чем ты? – удивленно спросила она.
- Ты добрая и искренняя, хоть и стараешься показать обратное, - начал мужчина, отходя от девушки на шаг. – Ты юна и невинна, и я не могу воспользоваться этим, тем самым дав пустую надежду на чувства, которые я не испытываю к тебе. – Все слова давались ему с трудом, но он понимал, что должен сказать это. - Я не хочу делать тебе больно.
- Дай мне шанс, - прошептала она с мольбой в голосе, - и ты сможешь полюбить меня.
- Джейн… - ласково произнес он, будто обращаясь к несмышленому ребенку. – Если я отвечу тебе взаимностью, а потом встречу свою любовь. Что тогда будет с тобой? Ты знаешь, что мы любим раз и на всю вечность, как ты сможешь пережить это? Пока не поздно, не пускай меня в свое сердце, не позволяй ему любить меня.
- Поздно… - прошептала обреченно Джейн, - ты уже занял место в нем.
Карлайл не знал, что ему теперь делать, надо было срочно уезжать из Италии. Ведь давно хотел уже покинуть клан, но лишь привязанность к этой девушке не позволяла сделать это. Неожиданно Джейн бросилась к нему на шею и прижалась к нему всем своим девичьим телом, будто ища у него защиты.
- Ты можешь остаться, - затараторила она. – Нам же хорошо было вместе. - Подняв на него большие глаза, которые были пронизаны болью и отчаяньем, неожиданно произнесла она. – А хочешь, мы сбежим отсюда?
- Джейн, - обнимая ее за плечи и прижимая к своей груди, промолвил Карлайл. – Если мы сбежим, нас найдут и казнят, Аро не простит мне этого.
- Я не позволю причинить тебе боль, - яростно зашептала она, мотая головой. – Я буду тебя защищать ценой собственной жизни.
- Как ты не понимаешь… - он понимал, что должен произнести решающие слова, которые разрушать все, но иначе Карлайл не мог. – Я не люблю тебя и никогда не полюблю.
Девушка отстранилась от него и пристально посмотрела в его глаза.
- Ты для меня словно ребенок, мне хочется оберегать тебя, заботиться, но не более. – Такие жестокие слова, они впивались в мозг девушки, словно раскаленные кинжалы, и причиняли неведанную доселе боль, будто ее же дар был применен на ней. – Я не смогу пересилить себя и дать тебе несбыточную надежду. Не смогу…
Его слова больно ранили девушку, она призналась ему в самом сокровенном, а он оттолкнул. Отойдя от мужчины на несколько шагов, она пристально посмотрела на него. В глазах Джейн полыхнул недобрый огонек, что должен был насторожить Карлайла.
- Ребенок?! - хищно прошипела она. - Ребенок?! - повысила голос, в глазах стояли слезы отчаянья и унижения. - Боль... – не раздумывая, произнесла она.
В тот же миг тело Карлайл прошила адская боль, что словно пожирала его изнутри, заставляя мужчину упасть на колени. Миллионы огненных стрел, казалось, попали в его тело и теперь медленно сжигали его. Адский огонь разливался по застывшим венам, принося ни с чем несравнимые ощущения, разве что, напомнили ему боль при перерождении. Она впервые применила на нем свой дьявольский дар, заставляя желать его смерти, но он не проронил ни слова, стойко перенося эти мучения. Его глаза молили Джейн о пощаде, но она не могла остановиться. Ей было обидно, что он не принял ее чувств, стыдно, за то, что осмелилась его поцеловать, и больно, потому что он разбил ее сердце вдребезги. Неожиданно она прекратила пытку, смотря на стоящего перед ней на коленях мужчину, горечь разочарования затопила ее. Глаза заволокло ядом, она прижала руку к губам, до конца не осознавая, что сделала.
- Карлайл… я не хотела, - прошептала она, делая попытку подойти к нему, но, увидев в его глазах свое отражение и отголоски той боли, что причинила ему, она вскрикнула и, развернувшись, убежала прочь, оставив мужчину в одиночестве.
Она бежала подальше от него, от замка, от любопытных глаз Алека и наводящих вопросов Аро. Ей необходимо было побыть одной и немного прийти в себя. Выбежав за пределы города, девушка поспешила на свое любимое место… их любимое место. Остановившись у лазурного берега озера, Джейн упала на колени и закричала. Как могла она причинить ему боль, как могла заставить его страдать, как? Все это не укладывалось у нее в голове, упав на землю, она подтянула ноги к груди и, обхватив руками колени, прикрыла глаза. В голове, словно вихрь, стали проноситься воспоминания: о том, как впервые увидела его, о том, как они сидели на этом берегу и разговаривали часам и о том, как причинила ему боль. Если бы она могла только плакать, то уже давно бы окропила землю горькими слезами, а потом уснула бы, чтобы хоть на время не чувствовать этой опустошающей боли. Впервые она пожалела о том, что стала вампиром, впервые проклинала свою вечность. Она понимала, что это конец, и назад пути уже не будет. Застывшему сердцу не прикажешь замолчать и не тянуться к Карлайлу, не желать принадлежать ему полностью, без остатка. Она проиграла…
Безнадeжная любовь - небо на плечах,
Ты зачем в полон взяла, чем в ответ воздашь?
Я не знаю, почему в сердце свет и страх,
И зачем летит стрела в золотой мираж?
Уже прошло несколько дней, как Карлайл обидел Джейн. С тех пор он практически ее не видел, лишь изредка встречал в коридорах замка, но девушка, увидев его, опускала глаза в пол и спешила быстрее проскочить мимо. Он понимал, что сделал ей больно, но, тем не менее, не решался подойди и поговорить, боясь, что тем самым причинит ей новую боль. Все чаще его стали посещать мысли о том, что нужно покинуть замок, Вольтерру, да и вообще Италию. Быть может, девушке удастся забыть его, и она попытается быть счастливой с кем-нибудь другим. Он так же помнил боль от ее дара, но не держал на нее зла, потому что понимал, почему она так поступила.
В библиотеке стояла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев в камине и редким шелестом страниц старинного манускрипта. Светловолосый мужчина сидел у камина и смотрел на огонь. Такой красивый, завораживающий, но в то же время несущий смерть не только живому, но и вампирам. Единственная стихия, над которой бессмертные не властны. Мужчина смотрел на пламя, которое лизало кирпичные стены, все его мысли были о том робком и несмелом поцелуе в лесу. Он никак не мог понять, когда переступил ту черту, где заканчивалась дружба и начиналась любовь. Какими своими действиями он дал понять Джейн, что испытывает к ней нечто больше, чем просто симпатию, ведь с ней было просто приятное общение, а не чувства.
- Вы должны покинуть замок и Вольтерру, - неожиданно произнес сидевший рядом вампир, тем самым, выведя Карлайла из раздумий.
Все это время Маркус внимательно следил за мужчиной, он видел его сомнения и отчаянье, написанное на красивом лице. А так же он ощущал ту нить, которая прочно связывала Джейн с ним, и это настораживало Вольтури.
- Я и сам об этом думал, - тихо произнес Карлайл. – Но отпустит ли Аро меня?!
- Для Аро вы не представляете такой ценности, чтобы держать вас подле себя, - это прозвучало немного цинично, - так что думаю, он отпустит вас после некоторого раздумья, которое так свойственно ему.
- А как же Джейн…
- Для нее будет лучше, если вы уйдете сейчас, - ответил Маркус и шепотом добавил, - пока еще не слишком поздно.
- Она не простит, - промолвил Карлайл.
- Не простит, - произнес Маркус надломленным голосом. – Она возненавидит вас, но вы не можете дать ей то, что она просит. Вы не любите ее, Джейн для вас словно дочь, которой никогда не будет. Вы это понимаете, а она нет, ошибочно принимая ваше внимание за несуществующую любовь.
- Я не хочу причинять ей боль, - сказал белокурый мужчина, смотря на то, как полено в камине разломилось пополам и, упав, разбросало вокруг себя множество искр.
- Она уже живет с этой болью, - ответил Вольтури, вставая. - Подумайте Карлайл над моими словами и не затягивайте свой отъезд. Ведь нарыв надо вскрывать сразу, пока не наступило осложнение. Вам ли это не знать, как доктору?!
С этими словами Маркус покинул библиотеку, оставив мужчину наедине со своими мыслями.
Немного посидев еще, Карлайл вышел из помещения и направился к кабинету Вольтури. После разговора с Маркусом он убедился в правильности своего решения и теперь хотел переговорить об этом с Аро. Подойдя к двери, мужчина тихонько постучал и, после разрешения войти, открыл дверь. Кабинет Аро утопал в таинственном полумраке, сам вампир сидел, откинувшись в кресле за столом и сложив пальцы домиком перед лицом, внимательно смотрел на вошедшего.
- Видимо что-то очень важное произошло, - произнес нараспев Вольтури, - раз ты решил выйти из своего укрытия?!
- Я хочу покинуть клан, - произнес Карлайл, смотря прямо в карминовые глаза.
- Вот как?! – произнес Аро, даже не удивившись этим словам. – Признаться, я ожидал такое от тебя. – Миг, и древнейший оказался около мужчины, прожигая его взглядом. – Позволь узнать причину.
Рука владыки подхватила ладонь мужчины и, прижав ее к груди, Аро стал внимательно всматриваться в его сознание. С каждым просмотренным воспоминанием лицо Вольтури становилось все мрачнее и мрачнее. Подняв голову, он посмотрел в тигриные глаза и отпустил руку Карлайла. На миг мужчине показалось, что он увидел ненависть в глазах владыки, он понимал, что Аро оберегает Джейн так ревностно, как благочестивый отец, стережет невинность дочери.
- Аро, я… - начал было Карлайл.
Владыка взмахнул рукой, останавливая речь вампира и, отойдя от него к окну, произнес:
- Не стоит, говорить то, о чем ты впоследствии будешь жалеть. Если ты хочешь покинуть нас – это твое право. В твоих мыслях нет ничего, что может угрожать моей власти. Я не держу тебя.
- Спасибо, - только и смог сказать Карлайл и задал свой главный вопрос. – А как же Джейн?
- Ты не вправе задавать мне этих вопросов. – Со стальными нотками произнес Аро. – О Джейн позаботится Корин. – И повернувшись к мужчине, владыка добавил. – А тебя я благодарю за то, что не поддался искушению и не воспользовался девочкой.
- Это не в моих принципах, - прямо ответил Карлайл.
- Я знаю, я знаю. – Тихо сказал Вольтури, посмотрев на мужчину, вампир неожиданно переменил тему. – Скажи, куда ты собираешься направиться сейчас?
- Я давно хотел посетить Новый Свет, - расслабившись, ответил Каллен. – Возможно, там мне посчастливиться встретить единомышленников и обрести семью.
- Я надеюсь, ты сообщишь нам о переменах в своей жизни, - задумчиво произнес Вольтури и немного подумав, добавил. – Быть может, даже навестишь нас когда-нибудь.
- Безусловно. – Хотя Карлайл прекрасно понимал, что его тут совсем не будут ждать, да и он не хотел лишний раз напоминать о себе. – Я могу попрощаться с Джейн?
Аро несколько минут пристально смотрел на мужчину, казалось, молчание уже длилось бесконечно, когда мужчина произнес жестким голосом, не терпящим возражений:
- Не стоит, лучше, если ты покинешь замок немедленно.
- Но…
- Не советую тебе испытывать моего терпения, Карлайл. – Глаза владыки горели насыщенным алым светом и излучали недовольство его неповиновению. – Подумай о Джейн.
Каллен понял скрытый подтекст, конечно, он прекрасно осознавал, что Вольтури не причинит зла своей главной жемчужине, но не хотел навлекать на девочку гнев. Мужчина покорно повиновался воле правителя и, поклонившись, покинул кабинет Аро. Он шел по пустым коридорам, ведомый желанием нарушить запрет и все-таки сказать последнее прощай Джейн. Карлайл уверенным шагом шел по направлению покоев девушки, ему не хотелось вот так расставаться, оставляя после себя горечь и обиду. Подойдя к двери, он втянул носом воздух и понял, что девушка была там. Он замер в нерешительности, их разделяла всего лишь какая-то злосчасная дверь, но казалось, что уже пропасть легла между ними. В этот момент ему в голову закралась мысль: а стоит ли вообще это делать? Стоит ли бередить кровоточащую рану?
- Не стоит, - услышал он тихий ответ на свой немой вопрос. – Своим прощанием Вы причините ей еще большую боль.
Карлалй резко обернулся и увидел Маркуса, который стоял в конце коридора и наблюдал за мужчиной.
- Просто уходите, - продолжил древнейший чуть надломленным голосом. – Иначе, Аро не простит. – И немного погодя добавил. – Второго шанса покинуть Вольтерру у Вас уже не будет. Подумайте, что будет тогда с Джейн.
Маркус ушел так же быстро, как и появился, оставив Карлайла наедине со своими мыслями. Немного поразмыслив, мужчина решил последовать совету правителя, и покинуть замок. Развернувшись на каблуках, он быстро исчез, оставив после себя шлейф родного для девушки аромата, которая стоя за дверью, слышала все, что сказал Маркус. Джейн прижималась лбом к шершавой поверхности и плакала без слез, разрывая свою душу, в которую она поверила благодаря ему, в клочья. Подойдя к окну, она невидящим взором посмотрела наружу. На город опустилась ночь, улицы были пустынны и темны, но ее идеальное зрение видело все до мельчайших подробностей. Каждую выбоину на мостовой, каждую трещину на домах, каждую пылинку, оседающую на дорогу. Она простояла так, кажется, вечность, пока не увидела скользнувшею из-за ворот замка тень. Мужчина, не спеша, вышел и человеческим шагом пошел в сторону городских ворот.
- Как жаль, что он покидает нас, - промурлыкал елейный голос над ухом. – Такая выдержка, как у него, достойна уважения и восхищения. Как думаешь?
«Он издевается?!»
- Теперь его ждет новая жизнь в Новом Свете, - продолжал Вольтури, морально уничтожая девушку. – Возможно, он встретит свою вечную любовь и забудет о тебе.
«Это не правда…»
Отчаянье захлестнуло девушку, она не хотела верить словам владыки. Джейн до последнего была убеждена, что Аро сам выгнал его, лучше так, чем верить, что он просто предал ее.
- Ах, как это в духе англичан – уйти, не попрощавшись. - Добивал девушку вампир.
«Он не мог так, не мог…»
- Забудь о нем, - уже жестче сказал Аро. – Ты принадлежишь только мне и никому более.
Сказав это, Вольтури покинул комнату девушки, оставив ее наедине со своей вечной болью. Ненависть к себе, к Карлайлу, к своей бессмертной жизни, даже к Аро полоснула ее сердце. Она готова была завыть на луну от безысходности. За что? Зачем все это ей? Ведь она только стала верить в то, что и она может быть счастливой, но в один миг все рухнуло в одночасье. Она никому не нужна, снова одна, безжалостная и жестокая. Джейн бросила взгялд на улицу и увидела, что Карлайл остановился и, оглянувшись, посмотрел на замок, глазами ища ее окна. Она видела на его лице смятение и растерянность, но внутри нее уже образовалась та пугающая пустота, что было в ней раньше. Прикрыв глаза, девушка со всей силы впечатала кулак в стену, пуская по белоснежной коже паутину трещин и осыпая каменную крошку на пол.
- Джейн… - услышала она бархатный голос, что донес до нее ветер. – Прости меня.
Открыв глаза, она выглянула в окно и уже не увидела его там. Мужчина исчез так же быстро, как и ворвался в ее жизнь, оставив после себя горечь разочарования и опустошающую боль в застывшем сердце. Больше не было той доброй и милой девушки, что иногда можно было встретить в стенах замка, он забрал ее с собой. На ее место вернулась прежняя безжалостная Джейн, с глазами ангела и дьявольской душой.
Безответная любовь, безнадeжная,
Как лесная глухомань бездорожная.
Безнадeжная любовь, безответная,
А была б она твоя беззаветная.
Безнадeжная любовь, безответная,
А была б она твоя беззаветная.
Двадцать первый век.
Четыре фигуры вышли из леса и стали не спеша приближаться к Калленам. Впереди шла миниатюрная девушка с лицом ангела. Карлайл сразу узнал ее, хоть и прошло несколько столетий. Сколько воды утекло за это время: он встретил любовь всей своей вечности, обзавелся семьей, а она... она все это время жила надеждой на лучшее, что однажды, Карлайл придет и скажет так нужные ей слова. Но этого не происходило. С каждым годом она становилась черствее и злее, ее застывшее сердце окончательно умерло. Дар Корин помогал все эти годы, но только не сейчас...
Выйдя на поляну, Вольтури остановились напротив Калленов. Скинув капюшоны, они осмотрелись, в воздухе витал стойкий запах смерти. Джейн обвила всех присутствующих взором рубиновых глаз, не останавливаясь не на ком долго, пока не встретилась с тигриными глазами, что внимательно следили за ней. Карлайл стоял обнимая за плечи чуть полноватую женщину с каштановыми волосами. Он будто защищал ее. Джейн стало больно, грудь сдавило, глаза заволокло ядом. Ее так никто не защищал. Все считали ее самой жестокой, беспощадной машиной для убийства, не думая, что даже она может испытывать чувства. Она смотрела прямо ему в глаза и вспоминала их поцелуй в лесу. До сих пор она помнила вкус его губ - сладковато-приторный. Где-то раздалось глухое рычание - Эдвард, он прочёл ее мысли, и Карлайл все понял. Он решил нарушить затянувшиеся молчание:
- Здравствуйте. Рады видеть вас здесь.
"Ложь! - пронеслось в мыслях Джейн. - Меня-то ты точно не рад видеть, ведь у тебя есть она!"
- Впечатляет, - голос тихий и безразличный, будто говорит не девушка, а робот без эмоций и чувств. - Не видела еще клана, которому бы удалось выстоять в такой... внушительно атаке.
- Нам повезло, - с легкой улыбкой произнес Карлайл, не сводя с нее внимательного взгляда.
- Очень сомневаюсь, - так же холодно ответила Джейн.
- Мы пропустили забавную битву, - подал голос Алек, всем своим видом показывая, что они ее восе не пропустили, а нарочно не пришли, зная, что Каллены могли погибнуть.
- Действительно... не часто мы вмешиваемся без нужды, - на фарфоровом личике появилось подобие эмоции, а губы слегка раздвинулись в холодной улыбке.
- Прибыли бы пораньше, исполнили свое предназначение, - с презрением высказался Эдвард, прекрасно понимая, что они задержались нарочно, чтобы дать армии новорожденных шанс - своеобразная месть маленькой девочки, чувствующей себя обманутой.
- Обидно, - сощурив большие вишневые глаза, уронила Джейн, переведя взгляд на стоящую поодаль Бри Таннер, и широко улыбнулась, предвкушая развлечение. - Вы одну упустили.
Новорожденная испуганно озиралась, не зная, что ей делать. С одной стороны ее мучила дикая жажда из-за находящейся здесь Беллы, кровь которой сводила ее с ума, с другой какое-то шестое чувство говорило, что эта улыбка прибывшей бессмертной не предвещает ничего хорошего для нее. Краем глаза заметив, как к ней подошел Джаспер в качестве поддержки, показывая, что они все за нее, она несколько успокоилась, но все равно понимала, что все еще впереди.
- Мы предложили ей сдаться, - тихо произнес Карлайл, посмотрев в глаза Джейн. - Пообещали убежище...
- Не вам такое предлагать или обещать, - Джейн мстительно улыбнулась. Ну, конечно! Добрый доктор всегда всех жалеет, даже того, кто пытался убить его семью... Вольтури прошлась обжигающим взглядом по хрупкой фигурке пятнадцатилетней Бри. Даже она выглядела старше ее, она не была "ребенком"... В груди девушки заполыхало пламя ненависти к нему, некогда любимому мужчине, который сейчас крепко обнимал свою жену. Карлайл поднял на нее взгляд, в котором была мольба, просьба не трогать эту несчастную.
"Я тоже когда-то просила! Просила..."
Пелена гнева упала на глаза, и она едва не набросилась на него, но вовремя остановила себя, обратив смертоносный взгляд на девушку.
- Зачем вы пришли? - она применила на девчонке свой жуткий дар, и та свалилась на землю с жутким криком. - Кто тебя создал?
Бри продолжала кричать, ничего не соображая от дикой боли, что разливалась по всему телу. Болело буквально все, словно на нее вылили кипящий свинец, а изнутри кто-то ломал кости и разрывал сухожилия и мышцы. Джейн не жалела боли для нее, осознавая, что от мучений этой девушки также больно и ему... В больших янтарных глазах блондина застыло отчаянье, но он не смел вмешаться, зная, что может пострадать семья. Молчали все, лишь Эсми не выдержала и сделала шаг вперед.
- К чему такая жестокость? Она и так скажет тебе все, что хочешь знать. - Женщина осознавала, что это своеобразная месть ему, Карлайлу, но не вмешаться не могла. Обладая от природы добрым сердцем, она не могла видеть, как мучаются другие, тем более девочка, которая вполне могла стать ее дочерью, если только переживет этот день.
- Я знаю, - с ледяной улыбкой на пухлых губах сказала Джейн, но дар все же отпустила, почти не слушая, что говорит захлебывающаяся в сухих слезах новорожденная. Внимание Вольтури привлек Эдвард.
- Ее звали Виктория, - с ненавистью в голосе проговорил он, сверля Джейн недобрым взглядом. - Вы ведь ее знали.
Она перевела взгляд на смельчака, чтобы проучить его, но столь любимый ею голос как всегда тихо произнес:
- Эдвард, если бы Вольтури знали о Виктории, они бы ее остановили. - Карлайл повернулся к ней. - Я прав, Джейн?
- Разумеется, - надменно ответила она, чувствуя тупую боль в груди от того, что даже спустя века мертвое сердце едва снова не начинает биться, когда он произносит ее имя. Так ласково, как умел только он... "Джейн"... Рубиновые глаза налились обжигающим ядом, и она отвернулась, опустив голову, чтобы это не заметили Каллены. - Феликс, - голос снова стал сухим и безэмоциональным, таким же мертвым, как ее душа.
Великан тут же сделал шаг, но взволнованная Эсми нервно воскликнула:
- Она не знала, что делает! - Джейн жестом остановила Феликса, и тот послушно замер, с насмешкой в глазах глядя на нее. - Мы возьмем на себя ответственность за нее!
- Дайте ей шанс, - вмешался Карлайл, глядя ей в глаза.
Воцарилось молчание, нарушаемое лишь треском догорающих костров. Джейн сделала вид, что обдумывает их просьбу, не сводя внимательного взгляда с его красивого лица. Пауза затягивалась, даруя ему надежду. Это было еще одной своеобразной местью - разрушить надежду, как когда-то рассыпались в прах ее мечты.
- Вольтури не дают второго шанса, - криво усмехнувшись, произнесла она наконец. - Не забывайте об этом. Каю будет интересно узнать, что она еще человек.
Блондинка бросила презрительный взгляд на девушку, которую крепко прижимал к себе Эдвард.
- Дата назначена, - сказала Белла, ощущая на себе ее взгляд.
Не посчитав нужным ответить ей, Джейн горделиво подняла голову и приказала:
- Займись ею, Феликс, и пора домой.
"Домой, где меня снова ждут холодные стены, мрачные коридоры и одинокие ночи. Домой, где нет его…"
Феликс с улыбкой подошел к лежащей на земле девушке, проходя по дороге, которую ему уступили Каллены. Бри с ужасом в глазах предприняла попытку подняться, но сильные руки схватили ее и медленно разорвали на части. Бросив тело в огонь, он встал на свое место возле Джейн, которая никак не могла оторвать глаз от лица доктора. В алых омутах плескалось отчаяние и боль, ей не хотелось уходить сейчас, но им действительно было пора. Натянув на головы капюшоны, они медленно двинулись обратно. Словно почувствовав на себе пристальный взгляд, девушка обернулась и посмотрела прямо в глаза Карлайла, ожидая увидеть там отвращение, презрение, ненависть к ней, но в золотистых глазах была лишь боль. Он понимал, что именно из-за него маленькая девочка стала еще черствее, беспощаднее, кровожаднее и злее, но ничего уже нельзя было изменить.
Безнадeжная любовь, безответная,
А была б она твоя беззаветная.
Источник: http://reneslec.ucoz.ru/load/5-1-0-131 |
0
