Притворяться спящей мне никогда не нравилось. Приходилось слишком много напрягаться – выравнивать дыхание, добиваясь размеренного ритма сердца, лежать без движений в одной позе, которая вскоре становилась неудобной, и вслушиваться в тишину дома, пытаясь выяснить, чем заняты члены моей большой семьи. Я их любила, но в такие моменты испытывала не совсем положительные эмоции. Их слух, так же как и невесомость движений, были чаще проклятием, чем наградой. Особенно, когда хотелось провернуть шалость. Но я терпеливая. Я хитрая. Я – умная.
Время тянулось как клубничная жвачка, а в доме по-прежнему было тихо. Но я слишком хорошо знала маму, чтобы поверить, что она не стоит за дверью и не слушает, уснула ли я или нет. Не удивлюсь, если и папа стоит рядом. Они любят это делать – наблюдать за мной. Странная привычка, говоря по правде. Но кто их, вампиров, разберет? Может, будь и я вампиром не только на половину, тоже бы любила так проводить время. А вместо этого приходилось прокручивать в голове картинки своего якобы сна, чтобы папа со своей телепатией не заподозрил меня в нечестной игре, а так же стараться не испытывать неподобающие эмоции, которые дядя Джаспер сразу учует из гостиной. Помимо этого нужно было не строить планы, чтобы тетя Элис не сдала меня ненароком… В общем, скучно мне не было. Я веселилась как могла.
Но вот, на моё тихое счастье, скрипнула половица, которую никто не починил по моей далеко идущей просьбе, и я поняла, что половина операции прошла успешно. Родители спустились вниз, и где-то в спокойствие дома раздался щелчок – кто-то выключил свет в доме. Я не видела, но могла представить, как выходят из дома мои родственники и тут же исчезают в темноте на своей супер скорости. Дедушка с бабушкой, а так же с тетей Розали и дядей Эмметом, уехали на Аляску к семье Денали и вернутся ещё не скоро. Но я всё же выждала несколько томительных минут, прежде чем откинуть в сторону одеяло и спрыгнуть с кровати.
Наспех одевшись, я приоткрыла огромное окно в своей спальни и тихо прыгнула на дерево, стоявшее рядом и иногда царапавшее стекло своими ветками. А потом перепрыгнула на другое и так до тех пор, пока не оказалась в нужном месте. Я замерла на ветке, оглядывая открывшееся пространство, и за шумом небольшого водопада пыталась расслышать хоть что-то. Но не присутствие Алека, ни звуков его приближения не смогла выявить. Досадливо вздохнув, я села на ветку, прислонившись плечом к холодной и неровной коре ели. Не может быть, чтобы я опоздала!
— Бу! — рядом со мной внезапно оказался Алек, самодовольно усмехаясь и глядя свысока. Я пнула его в голень, и он, не ожидая подвоха, смачно шлепнулся на свой зад, заставив ветку опасно накрениться вниз. Трудно было сдерживать смех, глядя на его перекошенное лицо, но я старалась изо всех сил.
— Очень страшно, — прыснула я и поджала ноги, которые Алек норовил поймать. Мне не нужно было обладать даром тети Элис, чтобы понять, где я скоро окажусь, если не перестану издеваться над несчастным вампиром. — Ладно, ладно. Сдаюсь! Я больше так не буду, о, ваше высочество!
— Так-то лучше, — в его взгляде вновь появилось то высокомерие, которое одновременно злило и веселило меня. Он перекинул ногу, развернувшись в сторону водопада и боком ко мне. Я хмыкнула, и повторила действия, подвинувшись поближе к вредному Вольтури. И так, весело болтая ногами, мы любовались природой, изредка кидая друг на друга косые взгляды, которые вызывали улыбку. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем Алек решил нарушить тишину. — Я думал, ты не придешь.
— Почему это?
— Не знаю. Просто так показалось, — пожал плечами вампир, делая вид, словно его это не заботило. Но я-то знала, что это не так.
— Нет, ты знаешь.
Прищурившись, Алек повернулся ко мне с таким видом, словно я оскорбила его до глубины души. Я пару раз хлопнула глазами, невинно глядя на пыхтящего от злости вампира. Так просто меня не провести!
— Я их не убивал!
— В самом деле? — я взглянула на него тем самым взглядом, которым одаривал меня отец, когда знал, кто устроил шалость, хотя я ни под каким предлогом не признавалась в содеянном.
— Ну, может, слегка, — отвел он в сторону глаза, вновь уставившись на шипящую воду.
— Отличный ответ. Я его запишу, и буду применять в подобных моментах, — поджав губы, кивнула я, тоже переведя взгляд. Кромка деревьев показалась мне намного интересней водопада.
— И вот что тебе не нравится?
— Мне? Да я всем довольна. За исключение того, что ты применяешь свой дар во зло. Неужели ни разу за всю свою долгую жизнь тебе не захотелось помочь кому-то? Представляешь, сколько людей ежедневно мучаются от боли?! А ты бы мог её забрать, хотя бы на время… Тебе пустяк, а им облегчение. Но нет, такое благородство не для Вольтури.
Не знаю, почему я вдруг решила высказать вслух то, что мучало меня с самого начала нашего знакомства. Да, я запомнила Алека ещё на поляне, когда вот-вот должна была начаться битва, к счастью, так и не случившаяся. Меня ещё тогда мучало то, что вампиры, имеющие дар, применяют его со злым умыслом, когда можно было бы наоборот делать добро. Наверное, в тот момент я и решила для себя, что не стану причинять страдания окружающим. Но Алек был другого мнения, и мне хотелось это изменить, как бы частица внутри не говорила, что это бесполезно. Единственным и самым верным моим доводом было то, что, даже не смотря на свою дьявольскую сущность, он всё же нашел общий язык со мной. А значит, не всё так потеряно, как кажется на первый взгляд.
— А разве мне кто-то помог тогда, когда я испытывал боль? — со скрытой злобой произнес Алек, вновь резко отвернувшись от меня. Разговор получался не таким, как в прошлые разы, но я уже не обращала на это внимание.
— Ты же сам знаешь, что боли бы не было, если бы Аро не превратил тебя в вампира.
— Да, вместо этого меня бы сожгли на костре! В любом случае я бы страдал, — голос стал тише, и пришлось напрячь слух, чтобы уловить конец фразы. Мне не нужно было смотреть в его лицо, чтобы знать, что даже спустя столько лет прошлое всё ещё мучает Алека. Я осторожно положила руку на его плечо, и, не обращая внимания на резко окаменевшие мышцы под тканью рубашки, сжала пальцы, стараясь показать, что сожалею о прошлом так же, как и он. Вампир никак не отреагировал на это, только спустя пару секунд немного расслабился.
— Но жить одной ненавистью тоже страдание. Душевное, не физическое.
— Да что ты вообще знаешь о страданиях?! — Алек резко схватил меня за запястье и скинул руку со своего плеча.
— Ты прав. Я ничего об этом не знаю, — и больше я ничего не сказала. Просто сложила на коленях пальцы в домик и принялась любоваться окружающей местностью. Алек тоже замолчал, недовольно сопя рядом.
— Вы, Каллены, и правда, странные, — не выдержав тишину, вновь нарушил молчание мой вредный друг. Хоть я и знала, что вместо «странных» он явно хотел произнести что-то обидное, но не стал. И это дало мне повод гордиться собой. Ещё несколько сеансов общения со мной и Алека не узнает его родная сестра!
— Нет, это вы, Вольтури, не с той орбиты, — показала я язык, норовя оказаться в водопаде.
— Да мы самые нормальные! — заносчиво объявил Алек и весь выпрямился, приподняв подбородок и кидая на меня высокомерные взгляды. — А вы вот всяких бурундуков едите…
Дальнейший спор, возникший на фоне различных пристрастий в еде, был полон смеха и шуток. Мы негласно решили оставить на время тему, мучавшую меня уже давно, но я знала, что это ещё не конец. Как, наверное, и Алек. Хотя он мог сделать вид, словно его это не касается, и вообще этого никогда не было, но всё равно должен понимать, что я так просто от этого не отступлюсь. За то время, что мы успели подружиться, я слишком сильно привязалась к этому вампиру из враждебно настроенного по отношению к моей семье клану, и мне не хотелось бы потерять такого друга. Я надеялась, что когда-нибудь смогу сделать его добрым. И однажды у меня это непременно получится. Я ведь терпеливая. Я хитрая. Я – умная.
