Молиться бесполезно. Прогневал небеса я. Передо мною бездна и я стою у края. И сладко мне, и тошно Пусть будет то, что будет Но будет только то, что она меня погубит.
У вампира нет души – так говорят легенды.
Вампир, обратившись в пепел, попадает прямиком в ад, растворяется в нем, превращаясь в Ничто, бесследно исчезая с лица земли. Правда ли это? Никто из нас всерьез об этом не задумывается. Если бы Ад существовал, то мы бы все уже давно оказались там. Однако мы по-прежнему здесь, существуем и продолжаем грешить из века в век. Означает ли это то, что наши скованные льдом души не смогут гореть даже в аду?
Ответа нет.
Мы убиваем.
Зачастую без надобности, не потому что это помогает нам выжить, нет. Мы убиваем из прихоти, наслаждаясь мольбами о пощаде, упиваясь предсмертной агонией своей жертвы, не думая о последствиях, не заботясь о покаянии. Весь наш мир устроен так, что сильный всегда съедает вкусного. За свою долгую жизнь я убил много людей, очень много. Мне нет прощения.
Она появилась в Вольтерре одним ничем не примечательным утром. По личному приглашению Аро ее привез в Италию дедушка Карлайл. Давний друг Аро, который долгое время жил с Вольтури пока был одинок. Потом он ушел, обзавелся собственной семьей, что в свою очередь доставило нам немало хлопот. И вот теперь все, кажется, наконец-то начинает налаживаться. Мы принимаем их у себя в замке, хотя еще совсем недавно были на грани непримиримой холодной войны. Аро любезничает с Карлайлом, в то время как его внучка подходит к нам, чтобы лично познакомиться со знаменитыми ведьма-близнецами. Джейн звонко смеется, услышав ее сокращенное прозвище «Несси», которым она просит называть ее вместо своего длинного и некрасивого имени, придуманного ее бестолковой матерью. Ренесми. Лучше умереть, чем вечность прожить с таким уродливым именем, в этом Джейн без сомнения права.
Первое, что я замечаю, когда Ренесми стоит прямо передо мной, невинно рассматривая меня своими большими шоколадными глазами - она красива, очень красива. Красивей девушки, чем она, я не видел за всю тысячу лет своего существования. Я покорен красотой Каллен? Безумность моих мыслей заставляет меня улыбаться и она, не понимая истинного смысла, улыбается мне в ответ. Сейчас она наверняка думает, что понравилась мне. Не могу отрицать, что это не правда. После холодного приема от свиты и презрительного, почти насмешливого отношения Джейн, моя улыбка кажется ей величайшим достижением. Это придает ей уверенности и вместо простого рукопожатия, она обнимает меня. Уверен для нее это не значит ничего – таковы традиции ее семьи, быть дружелюбной со всеми, но меня еще никто никогда не обнимал, так как она. Меня вообще никто не обнимает при встрече. Все боятся меня, и я не могу винить их за это. Они остерегаются меня не зря.
У Ренесми невероятно теплая кожа. Это приятно.
– Ты вкусно пахнешь, – говорю я ей после того как она отстраняется от меня, чтобы продолжить свое знакомство с другими вампирами Вольтури. Она смущенно улыбается и говорит спасибо, ее щеки покрываются румянцем. Это так очаровательно. В этот момент, я понимаю, что она и только она станет моим личным адом на земле. Она будет моей погибелью.
Во сне и наяву я Всё время представляю, Как я тебя целую, Как я тебя ласкаю! То этот нежный локоть, То белые колени... О, похоть, похоть, похоть! Сильней огня в геенне...
В очередной раз за последнюю неделю жалею, что не имею возможности уснуть.
Возможно, хотя бы в своих снах я бы не видел ее.
Она преследует меня.
Каждый день, когда ей не нужно спать, она ходит за мной по пятам, постоянно расспрашивая меня о прошлом, она интересуется историей моей страны, историей этого города, просит рассказать ей о тех событиях, свидетелем которых я когда-то был. Все в Вольтерре избегают ее. И я хотел бы быть как они. Но всякий раз, когда я пытался уйти от нее, все дороги в конечном итоге всегда приводили к ней. Ренесми любила читать, и мы встречались в библиотеке, Ренесми виртуозно играла на фортепьяно, и я не мог заставить себя не слушать ее ласкающую мой слух импровизацию. Мне даже удалось увидеть, как она спит, хотя и к этому я тоже не стремился. Спящая она еще больше похожа на ангела. Проклятого ангела, который призван мучить меня за мои грехи. Мне становится стыдно от того как она смотрит на меня, когда узнает как именно проходят «обеды» в Вольтерре. А все так хорошо начиналось. Я был уверен в том, что она недостойна меня, но она заставляет меня сомневаться и в этом. Она заставляет меня чувствовать себя чудовищем.
Я не могу и дня прожить, не думая о ней.
В редкий ненастный день, мы вдвоем гуляем по центру города. Ее интересует Тосканская архитектура, меня же волнует лишь то, что с каждым новым днем длина ее платья становится все короче и короче. Как жаль, что легкие летние платьица, увы, не способны укрыть от взора вампира всю скрытую за ними прелесть молодого девичьего тела. Иногда мне даже кажется, что она нарочно играет со мной. На тех фото, что Ренесми показывала мне, она нередко была запечатлена в джинсах и теплых безразмерных свитерах. Но ведь там, откуда она родом, холодно? А в Италии всегда жарко. Слишком жарко, чтобы скрывать красоту ее тела. Это становится проблемой, и я молюсь лишь о том, чтобы ей в голову никогда не пришла идея искупаться в озере, что находится всего в миле от города. Этого я точно не вынесу.
Всякий раз, когда она просит меня сфотографировать ее на фоне всемирно известных зданий Италии, я представляю ее беспомощной, зажатой между грубой каменной стеной, постройки начала средневековья, и моим не менее твердым телом, представляю как поцелую ее, коснувшись своими губами ее алых губ. На вкус она райская, в этом у меня нет никаких сомнений. Я могу овладеть ею прямо здесь. Она слишком слаба, и не сможет сопротивляться, даже если захочет. Хотя что-то подсказывает мне, что жаловаться она не будет. Она будет наслаждаться моими ласками. Ренесми Каллен будет стонать мое имя, поскольку у нее не останется ни одной связной мысли.
Бессознательно облизываю языком губы.
Она смущенно отворачивается, замечая мой пристальный взгляд.
Она не понимает, что делает со мной.
Она рождена, чтобы дарить мужчинам райское наслаждение, превращая их в рабов своей красотой.
Я тайно, страстно желаю ее.
И лишь та фамилия, которую она с гордостью носит, заставляет меня всякий раз прогонять эти мысли прочь.
Она «недовампир». Она Каллен. Она не достойна того, чтобы я желал ее.
Я думал голос плоти я укротил навечно. И вот горю как порох и таю словно свечка Я поднимаю руки для страшного проклятья И я их простираю для страстного объятья.
Она признается мне, что никогда не была с мужчиной.
Слишком поздно. Я уже сделал ей больно. Я даю ей передышку, только для того, чтобы самому привыкнуть к ее телу. Она слишком горячая. Я словно возвращаюсь в прошлое. Мне кажется, что я опять привязан к деревянному столбу, и пламя вот-вот коснется моей плоти.
Это пламя – ее руки, что сейчас ласкают мою спину.
Мы лежим на берегу озера, того самого на котором я точно знал, что сдамся. Так и произошло. Намокшая в воде одежда давно потеряла своих хозяев. Все получилось так глупо. Мне некого винить в этом кроме самого себя. Мы играли, она пыталась затащить меня в воду. Я недооценил ее возможности и потому мой медальон Вольтури сейчас покоится где-то на дне этого проклятого озера. Не сумев обуздать свой гнев, я назвал ее полукровкой, отвратительным выродком, мерзкой тварью. Она заплакала, а потом я ее поцеловал, не давая ей возможности убежать от меня вместе с моим сердцем.
Напряжение последних пяти недель, наконец, было снято. Но это ненадолго.
Самое ужасное в том, что я вряд ли когда-нибудь смогу насытится ею.
Ренесми шепчет мое имя. Она говорит, что любит меня и это ранит даже сильнее, чем огонь.
0
