В один ненастный день, примечательный лишь началом ежегодной предрождественской охоты за подарками, достигшая официального совершеннолетия Ренесми Карли Каллен решила представить родителям своего возлюбленного, предупредив тем самым возможные неприятности, что непременно могли возникнуть, если бы она не позаботилась об этом заранее.
— Мама и папа, — завела не простой разговор Ренесми. Белла сидела прямо напротив дочери, в то время как ее муж оценивал вид, открывающийся из окон гостиной. — Я хочу сообщить вам нечто очень важное и прошу, не делая поспешных выводов, дослушать меня до конца.
— Что случилось? — В спокойном до того момента взгляде Беллы появилась тревога. Не нравилось ей подобное начало. Только она успела смириться с тем, что ее дочь уже достаточно взрослая, чтобы жить отдельно от семьи, так теперь у ее малышки есть что-то важное, о чем ее родители даже не догадываются.
— Ничего не случилось, мама, — поспешила заверить ее Ренесми. — Скоро рождество и по такому поводу я хочу попросить у вас разрешение привести на нашу рождественскую вечеринку своего друга.
— Друга? — теперь насторожился отец.
Мысли дочери были туманны. Ренесми пыталась не думать о том, чем хотела с ними поделиться. Последний год своей жизни она провела вдали от семьи, объяснив это желание тем, что для нее настала пора покинуть родительское гнездо и отправится в собственный полет. Ренесми хотела посмотреть мир и просто побыть наедине с собой. Эдвард с уважением отнесся к этому желанию. Именно он убедил Беллу, дать Ренесми шанс на нормальную жизнь среди обычных людей. Здесь в Париже его дочь посещала Сорбонну, изучая историю искусств, в то время как семейство Каллен перебралось поближе к Европе, обосновавшись в Лондоне.
— Да, папа, — Ренесми старалась избегать буравящего ее телепатического взгляда. — Очень близкий друг и мне бы хотелось, чтобы мы провели это рождество все вместе, как одна большая дружная семья.
— Твои друзья – наши друзья, дорогая. Мы его знаем? — поинтересовалась Белла. По ее расслабленной позе, Эдвард догадался, что жену успокоило слово «друг», однако его оно напротив заставило беспокоиться еще сильнее. Ведь этот друг вполне может оказаться смертным, что чревато весьма серьезными проблемами.
— В каком-то смысле да, но мне бы хотелось, чтобы вы узнали его поближе. Для меня он намного больше, чем просто друг, — пояснила Ренесми, решив, что пора выложить все карты на стол. — Мы встречаемся.
— Встречаетесь?!
— Встречаемся, — подтвердила Ренесми. — Уже полгода. Я понимаю, что должна была сказать вам раньше, но я не чувствовала, что готова это сделать.
— Кто он? — серьезно спросил Эдвард.
— Его зовут Алек, — едва слышно ответила Ренесми.
— Что, прости?
— Ты все услышала верно, мама, — этого-то Ренесми и боялась. Ее родители выглядели так, будто бы только что узнали о приближении к земле огромного метеорита, столкновение с которым неизбежно. — Его зовут Алек Волтури.
— Ренесми, ты сума сошла! — первой после пережитого шока пришла в себя Белла. — Он же Волтури! Ты хочешь пригласить в наш дом Волтури?! Да как... как ты вообще с ним познакомилась? Это случилось в Париже? Он что следил за тобой?
— Мама, мамочка, прошу тебя, успокойся, — Ренесми взяла Беллу за руку. Ее вторая встреча с самым опасным вампиром на планете произошла по счастливой случайности. — Он не следил за мной. Мы с Алеком встретились в театре. Представляете, купили билеты в один ряд на соседние места. Поболтав со мной немного, Алек узнал, что я изучаю культуру древних народов и предложил помочь с докладом. У нас оказалось так много общего, что мы решили забыть прошлое и стать друзьями.
— Волтури посещают театры? — поразилась Белла.
— Не исключено, — подтвердил Эдвард. Мысли дочери стали более открыты для него. Она уже давно хотела с ним этим поделиться, но боялась неодобрения со стороны семьи. — Что это был за спектакль?
— Ромео и Джульетта. Алек рассказал мне, что присутствовал на самой первой пьесе, — не скрывая восторга, буквально пропела Ренесми. — Вы знали, что при Шекспире Джульетту играли исключительно мальчики? Забавно, не правда ли!
— Ренесми, милая, а тебе не кажется, что он слегка староват для тебя.... Он ведь старше тебя на ... — Белла была настолько обескуражена новостью о бой-френде своей дочери, что не могла здраво мыслить. — Я даже не знаю на сколько! Насколько он ее старше, Эдвард?
— На тысячу лет, — помог жене с расчетами Каллен.
— На двенадцать веков, — поправила отца Ренесми, — если быть точным. А если по факту, то он на два года меня младше. Ему пятнадцать. Но какая разница! Возраст для вампира это лишь число, ведь так? Кому как не вам знать об этом. Папа, ты же ждал маму почти столетие... и она была человеком. Но вы боролись за свою любовь не смотря ни на что!
— Но он Волтури, Ренесми! — не унималась Белла, игнорируя доводы дочери. Она, конечно, знала, что любовь бывает зла, но не до такой же степени. Вот так случается — отпускаешь своего ребенка в свободный полет, а через год он появляется у тебя на пороге и говорит: «Мама, папа, это Алек из Волтури и теперь он будет жить с нами». Такое и в кошмарном сне не могло присниться. — Милая, ну скажи мне, неужели ты забыла о том, кто такие Волтури? Они убили сестру Денали, помнишь? Советую тебе хорошенько подумать об этом, прежде чем восхищаться своим... Ромео.
— Нет, я не забыла, мама, и я их не оправдываю. Кай поступил очень жестоко, отобрав у Ирины жизнь, но мой, как ты выразилась, «Ромео» не был причастен к этому. Точнее был, но он лишь выполнял приказы. И кстати мы уже были у Аро и...
— Ты была в Вольтерре? — прервала Ренесми Белла.
— Была, — с гордостью заявила девушка. — И как видишь я здесь, цела и невредима. Ничего страшного не случилось, хотя признаюсь, поначалу мне было немного не по себе, но потом я поняла, что мне ничего не угрожает пока рядом Алек. Его там все боятся и уважают.
Против этого ни у Беллы, ни у Эдварда контраргументов не нашлось, Ренесми восприняла их молчание как свою маленькую, но заслуженную победу. Если уж она смогла преодолеть свой страх перед древним кланом, то и у Алека с ее родителями все получится.
0
