Утро Алека Вольтури началось с горького осознания того, что случилось прошлой ночью. Вчера он совершил нечто непростительное. То чему не может быть оправдания. Даже если прошлой ночью Белла предала его, встречаясь со своим бывшим возлюбленным, он не имел ни малейшего права прикасаться к ее несовершеннолетней дочери.
— Она никогда тебя не полюбит! Ты просто жалок.
Издевательский смех Ренесми до сих пор отчетливо звучит у него в голове.
Рыжая ведьма – как ее зовет Джейн – всегда с неодобрением относилась к новому приятелю своей матери. С самого рождения она была не по годам умна и сообразительна, успешно пресекая любую попытку Алека сблизиться с Беллой. Поначалу Вольтури думал, что это просто совпадение, но потом, потом она сама ему во всем призналась.
— Я не хочу, чтобы ты был мужем моей матери. Я этого не допущу.
Маленькая чертовка добилась своего. Когда Белла узнает о том, что случилось между ними прошлой ночью, когда увидит следы его клыков на ее белоснежной коже, когда найдет разодранную окровавленную одежду своей малышки — все будет кончено.
— Ты идиот, Алек.
Сейчас Алек как никогда понимал, как права была его сестра. Не стоило ему даже надеяться на то, что такой монстр как он сможет когда-нибудь обрести счастье взаимной любви. Белла Свон не забыла Эдварда – ее желание встретится с ним даже после того, как он бросил ее, очередное тому подтверждение.
Он не будет винить Беллу, если она пожелает его смерти. Смерть это меньшее, что он может предложить ей, чтобы загладить свою вину перед ней. Да именно перед ней, потому как Ренесми получила по заслугам. Последние десять лет она только и делала, что отравляла его жизнь, мешая ему быть с той, кто не посмотрел на него как на чудовище. Кто смог увидеть в нем нечто большее, чем идеальную машину для убийства. Белла была незаслуженно добра к нему. Да он вступился за нее и ее ребенка, когда возмущенный нерешительностью Аро, Кай собирался раз и навсегда избавится от беременной от вампира смертной, но этого не может быть достаточно для того, чтобы претендовать на значительное место в ее сердце.
Проходя мимо библиотеки, Джейн сообщает брату «радостные» новости:
— Твоя Белла вернулась в замок. Иди, узнай, как теперь поживает ее драгоценный Каллен.
Алек оставляет ее слова без внимания. Он не случайно выбрал своим убежищем эту старую библиотеку. Именно здесь он впервые увидел Беллу Свон. Самым выдающимся в ней тогда был ее невероятно большой живот. Но даже тогда, он почувствовал к ней нечто большее, чем просто симпатию. С тех пор он мечтал стать для нее тем, кем побоялся быть Эдвард Каллен: верным мужем и отцом ее дочери.
Не дождавшись, Беллы, Алек сам идет навстречу своей судьбе.
Чем ближе он подходит к покоям возлюбленной, тем отчетливей становится слышен разговор между матерью и дочерью. Вопреки ожиданиям Алека, Ренесми не плачет и не просит мать наказать своего обидчика. Они говорят не о нем, а об ее отце.
— Ренесми, ты хотела бы встретиться со своим отцом? — спрашивает Белла. В ее голосе звучит скрытая надежда на положительный ответ. Вчера она наверняка рассказала Каллену о том, что у него есть дочь.
— Нет.
Ответ Ренесми удивляет Беллу. Алека он и вовсе приводит в недоумение.
Что творится в ее голове? Она боится его? Исключено – ее способность может во всех красках описать все, что происходило прошлой ночью в отдаленной темнице под старым городом. Ей даже не нужно клясться на библии, все и так поверят ей безоговорочно.
— Он хотел бы увидеть тебя, милая, — вновь начинает Белла.
Однако ее уговоры вновь встречают отпор.
— Он бросил нас, мама, — сердито шипит Ренесми. — Я не хочу его видеть. Никогда. Вчера, пока тебя не было, Алек составил мне компанию. Мы ему не безразличны. Я хочу остаться в Вольтерре. С тобой, с Алеком, с Вольтури.
— Я думала, что тебе не нравится Алек.
Ненависть. Вот более подходящее слово для того, чтобы описать то, что чувствует Ренесми по отношению к нему. Во всяком случае, Алек думал так до теперешнего момента, когда всякое слово рыжеволосой ведьмочки поднимает все с ног на голову.
— Он не нравится тебе, мама. В этом вся проблема. Не смотря на то, что отец бросил тебя, когда ты была беременна, ты любишь его. Всегда любила и это никто не в силах изменить. Не ты сама, ни Алек, ни даже я.
— Ренесми, — голос Беллы предательски дрожит.
— Иди к нему и скажи, что я не желаю его знать. Я никогда не прощу ему предательства и тебе не прощу, если ты впустишь его в дверь, которая была давно закрыта для него. В том случае, если ты не вернешься до заката, я приму это с пониманием и смирением, но не надейся, что я отправлюсь искать вас.
Белла уходит, совершенно не замечая на своем пути Алека, словно он и вовсе не существует в той вселенной, где со стремительной скоростью разбиваются ее мечты. Когда Вольтури появляется на пороге комнаты Ренесми, рыжеволосая девушка встречает его приветливой улыбкой.
— Ты здесь, — Ренесми делает шаг навстречу. Алек не двигается с места.
— Я все слышал.
— Знаю, — улыбка не покидает лица Ренесми.
Алек невольно задается вопросом: с чего она такая счастливая. Почему она не рассказала матери о том, как в действительности они вчера провели время вдвоем и почему сейчас не кричит от ужаса, а светится от счастья.
— Я сделал тебе больно.
— Пустяки, — говорит Ренесми, приподнимая влажные после утреннего душа волосы. На шее нет ни единого следа от укусов, коих, по мнению Алека, было не мало. Вчера он даже не пытался сдерживать себя. — Но я хочу, чтобы сегодня ты был нежен со мной. Белла вернется до заката, сомневаюсь, что раны успеют исцелиться к тому времени.
— Нежен? Я не пони... — слова утопают в нежном поцелуе, который ему дарит дочь его возлюбленной. Ее руки скользят вниз по его рубашке, ловко избавляясь от пуговиц. Скользя языком по нижней губе, Алек отчаянно борется с желанием вновь вкусить ее крови. Вчера он взял ее силой в порыве гнева, но теперь, теперь она сама проявляет инициативу. — Почему? — беря ситуацию под свой контроль, Алек стискивает руки Ренесми у нее за спиной. Она бессильна, беспомощна и все так же невинна, как и вчера.
— Потому что я люблю тебя. — Она целует его шею. — Я думала, ты все понял. Вчера. Каждый раз, когда ты приходил к ней... я умирала от ревности. Думала, что могу убить родную мать, только бы не видеть как ты смотришь на нее.
— Но ты всегда ненавидела меня, — возразил Алек, тщетно пытаясь, уклонится от дурманящих голову поцелуев полукровки. Ее запах, и близость сводили его сума. Белла никогда не позволяла ему вот так себя касаться, всегда находя предлог не оставаться наедине.
— Лишь потому, что не была любима тобой.
— Даже после того, как я был жесток с тобой...
— Вчерашняя ночь подарила мне надежду, — в глазах Ренесми не было ни намека на смущение. Алек не понимал, как он раньше этого не замечал. Рыжеволосая ведьма делала все, чтобы он не был с ее матерью, но не потому что не желала ему счастья, просто это делало несчастной ее саму. — Ненависть лучше равнодушия. И ты хотел меня вчера, не отрицай.
— При всем желании не смогу, — Ренесми улыбнулась, прекрасно зная, что он не может солгать ей. Только не сейчас.
— Я нравлюсь тебе?
— Я не знаю, — честно ответил Алек. — Я никогда не смотрел на тебя. Таким образом.
— А теперь смотришь? — спросила Ренесми, заглядывая в бардовые глаза любимого вампира.
— Разве у меня есть выбор?
— Только один.
— А что на счет твоей матери? Ты убьешь ее?
— Она никогда не сможет отдаться тебе, — хитро ухмыльнулась Ренесми. — Сомневаюсь, что она вообще за мной вернется. Эдвард для нее все в этом мире. Ради него она оставит не только тебя, но и меня.
— Она любит тебя. Ведь ты и его дочь. — Одна из причин гордится собой. Проиграв в сражении за сердце матери, он преуспел в том, за что никогда не боролся. Дочь Эдварда Каллена побывала в его постели раньше, чем достигла совершеннолетия.
— Слабое утешение. Но если она все же вернется, мы объявим ей о своих чувствах.
— Я еще не знаю своих чувств.
Ренесми ловко освободилась из ослабевающего захвата Алека. Настала ее очередь взять все под свой контроль.
— Я помогу тебе их узнать. У нас еще много времени до заката.
— Твоей матери это не понравится, — усмехнулся Алек, представляя себе лицо Беллы. Как часто он ревновал ее к Эдварду и как, наверное, приятно будет видеть удивление в ее глазах. Теперь он больше не будет верным рабом, ожидающим, когда она скажет ему «да». Больше не будет жалкого влюбленного мальчишки. Ренесми с готовностью примет его жестокость, примет его таким, какой он есть на самом деле.
